Из сборника "Предрассветная Звезда"
Предрассветная звезда
Протяни ладонь – светит звезда вдали.
Ты ее не тронь – ты сиянье ее лови.
Пусть оно дарит покой, грусть пусть развеет твою,
Странного душу ведет за собой к радости в вечном раю. В выси небес пусть горит огонь Предрассветной Звезды,
Сердце твое пусть болит – но ты же знаешь, кто ты.
Свет смело людям дари, щедро делись и огнем,
Вставай каждый день до зари, со звездой оставаясь вдвоем.
Однажды же знанье придет, что окончен путь твой земной.
И Звезды вспыхнет и упадет, позвав тебя за собой.
Яркий след от паденья поймай, обжигая ладонь,
И за нею беги, догоняй, только помни: не тронь! Не тронь…
Иной
Застынь на миг в безвременья пространстве,
Взгляни на мир, что вдаль бежит, смеясь.
Меняясь, остается в безумном постоянстве,
Свой путь мятежный строит, высших не таясь.
Но ты – иной! Узри свою дорогу,
Пойми, тебе ведь с миром всем не по пути.
Ступай судьбе навстречу, испытаньям многим…
Ты знаешь – должен ты туда идти.
Идти вперед – чужой мир назвать домом,
Свет в сердце пронести, стрелою вдаль несясь,
И где-то далеко, в местечке странно знакомом,
Вдруг умереть. И вновь восстать, в сиянии родясь.
Легенда
Блестит в лунном свете меча острие,
Но сталь о сталь уже не зазвенит.
Вмуровано в стену оружье мое,
И тяжелый на груди лежит гранит.
Но раз в году мне дозволено встать из могилы
И коснуться родного, святого клинка.
Вырвав меч из стены, пролететь над миром,
Ведь дорога теперь так легка…
Там мы шли, там – сражались, там – пили вино,
Там – любили, страдали, там – пали.
Все навеки ушло. Так все было давно…
Скрылось прошлое в темные дали.
Ночь пройдет – и вернусь я в могилу свою,
Меч, блеснув острием, ляжет в нишу,
Из гранита плита грудь придавит мою,
И рассвета уж я не увижу.
…Был я молод, не знал, что проклятье падет
На того, кто священный клинок осквернит.
Но однажды сюда юный воин придет,
Вырвет меч из стены – меня освободит.
Одиночка
Одиночка – это приговор,
Вынесенный свыше человеку.
Но боевой в глазах горит задор,
Ведь дали право мир менять навеки.
Но так сложно стоять на ногах,
Зная, что мир тебя ненавидит.
И медленно гаснет свет яркий в глазах,
Но никто этого не увидит.
Ты один средь безумной толпы,
Все гонят изгнанника прочь.
Серые дорожные столбы
За собой уводят душу в ночь.
У одиночек путь иной,
Им простого счастья не видать.
Ведь они всех зовут за собой
В небо, чтоб научиться летать.
Свет и тьма.
Как просто спутать свет и тьму,
Сразить кратким словом воина жизни
И, свету тем самым объявляя войну,
Обвинять его в глупости, лени и эгоизме.
Погрязнув во тьме своих заблуждений,
Не видя, как тонете в болоте забот,
Вам дано лишь мечтать о деньгах в мире глупых суждений,
Как о цели в паутине вечных каторжных работ.
И что же будет? Свет погаснет,
Сраженный железным приказом судьбы.
Да, воин погибнет. Погибнет напрасно.
И будут бессмысленны ваши мольбы.
Как просто и глупо – свет тьмою назвать,
Сломать человека, подвластного силе…
А позже… Поздно уж будет рыдать.
Ведь свет не вернуть. Как бы вы не просили.
Я умерла.
Я умерла. Меня убили.
Навеки в пустой и безмолвной тиши…
Пройдет только день – и меня все забыли,
Как будто жила я одна и в глуши.
Ну да… В самом деле. Была одиночкой.
Считали меня глупой, странной, чужой…
Из-за угла ударить пытались заточкой,
Но я ускользала темной тропой.
Всю жизнь меня, словно ветлу, ломали,
Стремясь слепить лишь копию свою.
Но нет, не сломилась. Тогда – презирали,
Говорили, что не будет места мне в раю.
Уж все равно. В гнетущей тишине
Мои мечты жестоко вы разбили,
Навеки стерли память обо мне…
Я умерла. Меня убили.
Крылья
Распахни свои белые крылья
И взлети к солнцу, ввысь, в небеса.
Знай, мир этот останется пылью,
И не взглянет в твои уж глаза.
Разорви же стальные оковы!
Ты свободен! Ищи новый путь!
Но помни: стрелы готовы
Твое сердце горящее проткнуть.
Убегай! Ты же слышишь зов неба,
Оторвись наконец от земли.
Только силы хватило тебе бы
Чтоб распахнулись крылья твои.
